Она появилась не сразу.
Сначала было только море — ровное, прозрачное, без волн. Вода лежала гладью, как стекло, и казалось, будто весь мир сжался до трёх вещей: солёный вкус на губах, влажный воздух и тихий шум лёгкой ряби.

Потом гладь слегка дрогнула. Из глубины поднялась линия плеч, следом — шея, ключицы, руки. Она выходила из моря медленно, как будто сама вода не хотела её отпускать.

На коже оставались капли — круглые, чистые, прозрачные. Они собирались в маленькие сферы, застывали на ключицах, на изгибе шеи, на тонких запястьях и вдоль спины. Каждая капля отражала свет, и от этого её кожа казалась чуть мерцающей, как влажный камень на берегу.

Воздух вокруг был прохладным и свежим. Не утренняя сырость, а ровная, чистая прохлада, словно кто‑то только что распахнул окно над океаном. В нём было всё сразу: лёгкая соль, прохладный ветер, свежее дыхание воды и ровная, спокойная тишина.

Она шагнула вперёд, и море соскользнуло с неё тонкими дорожками. Капли катились по плечам, обводили изгибы рук, спускались ниже, оставляя за собой чувство кристальной чистоты. Там, где ещё секунду назад была вода, оставалась прохладная, чуть влажная кожа, от которой тянуло прозрачной свежестью.

Вокруг неё пространство будто сменило плотность. Воздух стал светлее, чище, как будто кто‑то вымыл небо и горизонт до блеска. Тихий бриз двигался вокруг, задевая её плечи, играя в каплях, что всё ещё держались на коже.

Эти капли были послушными. Скатываясь вниз — они замирали там, где хотела она. На кончиках пальцев, на линии ключиц, на изгибе шеи. Маленькие прозрачные сферы, которыми она управляла, как живыми.

Она подняла руку — и несколько капель послушно поднялись в воздух. Зависли рядом, как маленькие кристальные шары. В них отражалось всё: полоска берега, мягкая рябь, далёкий парусник, тонкая линия горизонта.

В одной сфере можно было разглядеть береговой город. Узкие улочки, каменные стены, ещё хранящие дневное тепло, фруктовые лотки, где цитрусовые кожурки подсыхали на солнце, запах сладких угощений и тёплого воздуха над набережной.

В другой сфере — само море. Лёгкий ветер, скользящий по воде, парусник, спокойная рябь, прохладный воздух, который щекочет кожу, когда стоишь совсем у кромки.

В третьей — вечер. Прибрежный город остывал, жара уже ушла, на смену ей пришла тонкая прохлада. Из окон сочился мягкий жёлтый свет, из приоткрытых ставен тянуло зеленью и цветами, белыми лепестками, влажной листвой, лёгкими древесными оттенками и тихой, едва ощутимой мягкостью, которая оставалась на коже, как шёпот.

Все эти картины жили внутри прозрачных сфер, но стоило ей чуть повернуть ладонь, и они плавно растворялись, снова превращаясь в чистую воду.

Она шагнула ещё раз — море послушно отступило, гладь воды разошлась, оставляя вокруг неё круг тихой ряби. Галатея подняла лицо к ветру.

Морской воздух обнял её, наполненный солью, прохладой и чем‑то тонким, едва уловимым, как отголосок цветов где‑то далеко на берегу. Не буря, не шторм, а спокойная, уверенная свежесть тихой глади, когда вода просто касается тела и мягко его отпускает.

Она стояла на границе — одной ногой ещё в море, другой уже на суше. Вода стекала по икрам, капли медленно падали в песок, оставляя на коже след из прохлады и тишины.

Она слегка провела ладонью по плечу. Крошечные сферы послушно переместились, словно отвечая её движению. Из них она могла соткать всё: утреннюю прозрачность, дневную солнечную сладость берега, вечернюю прохладу улиц, мягкое дыхание зелени и дерева.

Но каждый раз, каким бы ни был этот узор, он возвращался к одному — к чистому, живому ощущению соленой воды на коже.

Галатея вышла из моря, и мир вокруг стал живым…
Живым, как воздух…

Андрей Цымбал. (Parfumer Ts) ©

Духи «Галатея Сфер» >>>